РОДИНА.

Родина. У каждого своя РОДИНА. Та Родина, которую мы имели и верили в её вечность и величие канула в лета и символы той Родины считаются дурным тоном или на худой конец приносят кому-то неплохие барыши.
Нас учили называть Родиной одну шестую часть суши. Боже, как это глупо. Что для меня Уссурийск или Норильск? Они так же далеки для меня как Луна. Я могу её видеть на ночном небе, а многие города моей "необъятной и великой" я мог видеть лишь на карте в школьных учебниках. Что я знал или знаю об этих многочисленных и далёких городах и прочих населённых пунктах? Что меня с ними связывало или связывает? Какие воспоминания у меня о них? Да Эстония или Литва для меня более близки, да в конце концов Финляндия о которой у меня есть хоть какие то воспоминания.
У каждого своя РОДИНА. Моя Родина это деревянные дома в многомиллионном городе, среди которых затесался и дом моего деда. Дом, в котором родилась и выросла моя мать, мои тётки и дядья. Дом, коробку которого мой дед поставил за одну ночь, и все, начиная с бабушки и заканчивая самыми малыми детьми, помогали ему в этом. Моя родина это чулан в этом доме, в котором было так прохладно в жаркие летние дни. Или чердачное окошко, из которого я пяти-, семи-, десятилетний доставал, срывал пахнущие свежестью и счастьем яблоки. Или свежевыкрашенные металлические бочки с дождевой водой стоящие в саду. Я отчётливо помню, как в этих бочках кувыркаясь, плавали головастики, как, выдернув морковку с грядки и сполоснув её в этой воде, с наслаждением поглощал этот дар природы. Моя Родина это соседский забор, покосившийся и некрашеный, на котором я любил сиживать или через который мне приходилось порой перелетать с десятком груш за пазухой. Моя Родина это старая черёмуха и вишнёвый сад, где я любил что-то строгать в тени. Моя Родина это голубятня, которая казалась мне просто небоскрёбом. Моя Родина это гастроном в типовой пятиэтажке, где я покупал фруктовое или ягодное мороженое за шесть копеек. Моя Родина это большая семья за одним столом с бабушкиными пирогами с калиной или столом, за которым мы дети наравне с взрослыми лепили пельмени, внимательно слушая их рассказы о предках или разные смешные истории.
Прошли годы.
Семья разъехалась, и уже не лепят пельмени вместе. И нет больше той калины, плоды которой бабушка использовала в пирогах. И нет уже тех бочек в саду, и вишнёвый сад вымерз в одну из зим. А старая черёмуха перестала плодоносить. И вместо старого соседского забора построили новый кирпичный с металлическими прутьями задранными вверх. Да и бабушка с дедом живут теперь в типичном многоэтажном доме в районе новостроек. Без печки и без чулана...
Гастроном теперь выкупили, и там располагается магазин итальянской мебели, а мороженое по шесть копеек представляется для моих детей, так же как для нас тогда представлялись мобильные телефоны.
Пацаны, с которыми мы строгали рогатки или таскали яблоки из чужих огородов, выросли. И у них свои дети с компьютерами и скейтбордами в голове. А некоторых уж нет и в живых.
И однажды, будучи уже взрослым, я попал на пыльный чердак старого дедова дома и нашёл там свои старые игрушки и книжки. Мои любимые игрушки и мои любимые книжки. Я сорвал яблоко из чердачного окошка и съел его, наслаждаясь своим возвращением на РОДИНУ, очень кратким, но таким сладким ВОЗВРАЩЕНИЕМ. И тогда на чердаке рассматривая мои потёртые игрушки и листая книжки, знакомые до боли с яблоком в руке я понял, что это мой последний визит на РОДИНУ. Моя РОДИНА перестала существовать. Она стала мифом. Больше ни что не держало меня.
Я строю РОДИНУ. Не для себя, а для своих детей. А моя РОДИНА всегда при мне и ни что не вырвет её у меня.

2003 ноябрь Норвегия.

© Copyright Сафин Эд